Каждому из нас со школьной поры известно: «Отцы и дети», «Муму» — это Иван Сергеевич Тургенев. А «Война и мир», «Анна Каренина» — это Лев Николаевич Толстой. Оба — классики русской литературы, каждый занял в ней своё место, вроде бы делить нечего. Но у великих, как известно, свои причуды. С самых первых встреч двух великих писателей отношения между ними не заладились. И продолжали портиться от одной встречи к другой, пока не перешли в открытый конфликт.
Случилось это в памятном 1861 году, за обедом в имении ещё одного выдающегося русского литератора, поэта Афанасия Фета. Формально ссору Тургенев. Он с одобрением рассказал за столом, в присутствии супругов Фет, о том, как гувернантка-англичанка учит его дочь Пелагею, как тогда говорили, «незаконнорождённую», чинить одежду крестьян. Толстой назвал такое поведение неискренним, а зрелище нарядной барышни, разложившей на коленях грязные крестьянские лохмотья — театральным. После чего 43-летний Тургенев резко одёрнул 32-летнего Толстого, потребовал замолчать, и, как говорится, пошло дело.
После бурной ссоры Толстой послал Тургеневу вызов на дуэль. Сегодня сама эта фраза звучит как цитата из анекдота, но, как говорится, «из песни слова не выкинешь». Дуэль предполагалась смертельная, на охотничьих ружьях. Во всяком случае, в письме с вызовом Толстой предлагал Тургеневу явиться в обусловленное место «с ружьём». Никаких других условий, секундантов и пр., Толстой не назначал. Тургенев вызова не принял, потребовал дуэли по всем правилам, и извинился перед супругами Фет за своё поведение за обедом. В ответ Толстой назвал Тургенева трусом.
Инцидент дальнейшего развития не получил, но каждый из его участников посчитал себя обиженным, а соперника неправым, и конфликт растянулся на долгие годы. Толстой и Тургенев почти не поддерживали личных отношений, хотя жили почти по соседству, и при случае не упускали возможности сказать друг о друге какую-нибудь колкость.
Примирение Толстого и Тургенева, которого ждала вся русская интеллигенция, состоялось в Ясной Поляне в 1878 году. Помирились уже немолодые классики трогательно, однако, по воспоминаниям современников, неискренне. Оба высоко ценили литературный талант друг друга, но в плане мировоззрения и в личностном плане были совершенно разными людьми, что не давало им стать друзьями.
Владимир Царан.