Выступая с очередным посланием парламенту страны, белорусский Президент Александр Лукашенко неожиданно для всех заявил, что его государство больше не желает играть роль «мальчика на побегушках» у российского истеблишмента. За свою лояльность он потребовал от Москвы обмена одного из перспективных нефтяных месторождений на минское предприятие, занимающееся выпуском колесных тягачей. Риторика «батьки» всегда становится резкой, когда ему удается достичь определенного прогресса в отношениях с Евросоюзом.
Именно в таком виде многочисленные СМИ преподносят высказывание белорусского лидера, позиционируя его, как потенциальную потерю Кремлем своего самого верного союзника на постсоветском пространстве. Минск, глядя на успешное сближение Киева и Брюсселя, также решил встать на путь европейского пути развития и пытается вырваться из жестких объятий своей могучей соседки.
Такого развития событий некоторым бы очень хотелось, но на самом деле ничего общего с реальностью они не имеют, поскольку слова Лукашенко, которые цитирует антироссийская и оппозиционная пресса, вырваны из контекста. Это всего лишь 60 секунд из восьмиминутного президентского экспромта.
Белорусская экономика разваливается
Сегодня белорусская экономика, ориентированная на рынок России, переживает свои самые худшие времена. Из-за отсутствия сбыта продукции многим предприятиям пришлось полностью остановиться либо перейти на режим работы по нескольку дней в неделю. Большое количество трудоспособного населения вынуждено уйти в неоплачиваемые отпуска. Отсутствие денег вынуждает руководство страны идти на крайне непопулярные методы оздоровления экономики.
С первого июня будет проведена очередная деноминация национальной валюты – вторая за время правления Лукашенко. С купюр исчезнут четыре нуля, а в оборот будут введены металлические рубли и копейки. Белорусские деньги фактически станут аналогом российских. Возможно, это сделано для последующего перехода на единую валюту.
С января начнется постепенное увеличение пенсионного возраста на три года для женщин и мужчин. Мера, безусловно вынужденная, поскольку на каждого работающего в Белоруссии уже приходится по два иждивенца. Повернуть этот процесс вспять или хотя бы временно приостановить, пока не удается. Нужны инвестиции, новые рабочие места и людские ресурсы. Ничего из этого нет.
Слуга народу
Многие известные аналитики считают, что Александр Лукашенко действительно является слугой своему народу и рачительным хозяином всего государственного имущества. Ничего просто так он никому не продает, а пытается извлечь максимальную выгоду для страны, умело пользуясь моментом.
Последним примером, как раз и является завод колесных тягачей. Он производит уникальные транспортные средства, предназначенные для мобильного размещения баллистических ракет различной дальности и мощности. По известным причинам, теперь исключительно российских. Москва существенно увеличивает мощность своего ядерного щита, осуществляет его модернизацию, и поэтому остро нуждается в подобной технике. Отсюда и предложение: поменять завод на нефтяное месторождение.
Дешевая нефть нужна белорусам примерно так же, как россиянам тягачи. Содержать целых два НПЗ в стране, где нет собственных углеводородов, весьма накладно. Даже если они наполовину принадлежат нефтяным гигантам из братской соседней страны, которые поставляют на них свое сырье. Однако, с учетом стоимости его глубокой переработки, продавать конечный продукт по сегодняшним ценам невыгодно. Они содержат слишком много составляющих, от которых напрямую зависят многие отрасли экономики в частности и исполнение государственного бюджета в целом. Вот и приходится Президенту крутиться между «вашими и нашими».
В Кремле не обижаются
Зная личностные особенности Александра Григорьевича, на него в Кремле уже давно никто не обижается, поэтому никаких официальных комментариев его высказываний не последует. Тем более, что в самом конце своего эмоционального спича он специально сделал акцент на нерушимость дружественных отношений между народами России и Белоруссии, которые сложились исторически. А, как любил говорить Штирлиц, из всего разговора в памяти остается только последняя фраза.